Пословицы представляют собой сложные образования, имеющие несколько разных планов. С одной стороны, пословицы – единицы фразеологии, устойчивые, идиоматичные, воспроизводимые в соответствующих коммуникативных ситуациях сочетания, с другой стороны – краткие и образные единицы фольклора, рассматриваемые исследователями как результат коллективного опыта, синтез коллективного мышления, с третьей – это специфические способы языковой репрезентации осмысления мира.
Основной задачей данной работы является сравнение английских пословиц и поговорок и их русских эквивалентов, которые в свою очередь вошли в быт, фольклор и стали неотделимой частью русской культуры. Пословицы и поговорки – это народная мудрость, накопленная поколениями, твердая истина не требующая доказательств – народная аксиома. Знание пословиц и поговорок того или иного народа способствует не только лучшему знанию языка, но и лучшему пониманию образа мыслей и характера народа.
В ходе работы мы провели исследование и анализ более 50 английских пословиц и поговорок. Необходимо отметить, что многие английские и русские пословицы и поговорки многозначны, что делает их трудными для толкования и сравнения. При выборе русских соответствий английской пословицы обязательным критерием было совпадение одного из значений (как правило, главного). Тем не менее, важно помнить, что, складываясь в различных исторических условиях, английские и русские поговорки и пословицы для выражения одной и той же или сходной мысли часто использовали различные образы, которые, в свою очередь, отражают различный социальный уклад и быт двух народов и часто не являются абсолютными эквивалентами. Также немаловажно и то, что в каждом языке существуют фразы и выражения, которые нельзя понимать буквально, даже если известно значение каждого слова и ясна грамматическая конструкция.
Итак, в качестве основных задач данной работы мы выделили следующие пункты:
1. Дать определение лингвистическим статусам пословиц;
2. Сравнить пословицы и поговорки в контексте двух культур;
3. Показать особенности перевода пословиц и поговорок, подобрать эквиваленты.
Глава 1
Определение лингвистического статуса пословицы
Пословица представляет собой сложную единицу, являющуюся объектом изучения в рамках междисциплинарной парадигмы (лингвистика, фольклористика, психология, этнография и т.д.) Одним из положений, которое объединяет все рассмотренные работы, можно считать попытку дать определение этому языковому феномену путем выявления наиболее характерных признаков пословицы, позволяющих адекватно раскрыть ее лингвистические особенности в той или иной культуре. Анализ определений пословицы позволяет выделить четыре подхода к ее определению:
- Фольклористский;
- Лингвистический;
- Лингвокультурологический;
- Когнитивный.
1.1 Фольклорная специфика определения пословицы
Исследователи-фольклористы рассматривают пословицу, прежде всего как некое суждение, содержащее в свернутом виде многовековой опыт народа, концентрированное выражение коллективного представления в отношении моральных или категориальных императивов (А.А. Потебня, Е.А. Ляцкий, И.И. Иллюстров, В.П. Адрианова-Перетц, И.П. Левин, О.Б. Христофорова, В.П. Жуков). Например, Ф.И. Буслаев определяет пословицы как «художественные произведения родного слова, выражающие быт народа, его здравый смысл и нравственные интересы». Г.Л. Пермяков указывает, что «пословицы выражают определенную закономерность, которая может быть воспринята как постоянное правило, обычай, своего рода рекомендация для всех и каждого». С точки зрения некоторых фольклористов, пословица представляет собой одно из свидетельств существования мифопоэтических элементов в современных языках (Жигарина, Брунова).
До возникновения письменности в пословицах формулировались ключевые правила этикета, которые являлись одним из основных источников информации о мифологическом регламенте. Ш. Арора называет пословицы голосом древней культуры, вещающим абсолютную истину, а человека, произносящего пословицу – всего лишь инструментом, с помощью которого пословица обращается к аудитории.
Многие современные исследователи склоняются к тому, что пословицы являются ценным фольклорным материалом, они позволяют проникнуть в глубину языковой символики и способны порождать правила человеческого поведения в новых реалиях окружающего мира (Благова, Николаева). М.В. Буковская делает акцент на необходимости обязательного изучения пословиц в школе как образцов социальных норм поведения.
Определения пословицы, данные представителями фольклористского подхода, позволяют выделить такие ее основные черты как народность, образность, краткость, назидательность. Пословица рассматривается как результат коллективного опыта, синтез коллективного мышления, мифопоэтический элемент, архетип. Будучи неотъемлемым элементом фольклора, пословица полностью удовлетворяет следующим требованиям народной эстетики:
1) Выражение объективации через конкретные и знакомые образы, ‘Don’t count your chickens until they are hatched’(«Не дели шкуру неубитого медведя»), бытовая ситуация используется для обозначения общего положения: о результатах можно судить только тогда, когда дело уже закончено;
2) Слаженность звучания ‘Haste makes waste’, («Поспешишь – людей насмешишь»);
3) Лаконичность и компактность речи ‘111 gotten, ill spent’, («Чужое добро впрок не идет»);
4) Доброжелательность и гуманность высказывания ‘Beauty lies in lover’s eyes’, («Не красивая красавица, а любимая»);
5) Конкретизация и олицетворение отвлеченных понятий ‘А clean hand wants no washing’, («Правду, красить нет нужды»).
1.2 Лингвистический подход к определению пословиц
Лингвистический подход к изучению пословиц включает определение места этих единиц во фразеологическом фонде языка и выявление основных признаков пословицы как фразеологической единицы. В современном языкознании существует несколько теорий, согласно которым пословицы либо включаются в состав фразеологии, либо остаются за ее пределами. Всякая систематизация фразеологического материала в виде классификаций строится в зависимости от того, какие свойства фразеологической единицы подвергаются анализу, а так как устойчивые соединения слов многообразны как в структурном, семантическом, так и в функциональном плане, то вопрос об объеме и содержании понятия фразеологической единицы до сих пор вызывает разногласия. Кроме того, при отсутствии последовательного применения единого критерия, который взят за основу при определении объема фразеологии, не всегда те или иные общие положения распространяются на все виды устойчивых сочетаний слов; для некоторых из них делается исключение, в зависимости от того, склонен или нет автор считать их фразеологизмами. Выделяют три наиболее существенные точки зрения на статус пословицы и ее место во фразеологии:
- Пословица не является фразеологической единицей – «узкая» трактовка объема фразеологии.
- Пословица является частью фразеологического фонда языка -«широкая» трактовка объема фразеологии.
- К фразеологии относится только определенный корпус пословиц с высокой частотностью употребления (по теории В.Л. Архангельского, это «общеупотребительные» пословицы, а у В. Мидера это «паремиологический минимум»).
Сторонники «узкой» трактовки объема фразеологии придерживаются мнения, что пословица не является фразеологической единицей. Они называют пословицы либо «пословичными изречениями», либо «провербиальными речениями». «Узкое» понимание было поддержано многими лингвистами (Н.Н. Амосова, Ш. Балли, А.И. Смирницкий, М.М. Гухман, И.С. Торопцев, Л.В. Щерба, СИ. Ожегов, В.П. Фелицина и Жигарина Е.Е, Брунова Е.Г.). Вот их основные аргументы:
1. К объекту фразеологии относят только устойчивые сочетания, эквивалентные словам, а пословицы являются цельными предложениями (Ш. Балли, А.И. Смирницкий, М.М. Гухман, И.С. Торопцев, Л.В. Щерба, СИ. Ожегов и др.);
- Смысловая структура пословицы отличается от фразеологизма: в основе содержания высказывания, передаваемого предложением-пословицей, лежит суждение, тогда как в основе лексического значения фразеологизма -то или иное понятие (А.И. Молотков);
- Пословицы не нуждаются в синтаксическом окружении, в то время как фразеологизмы не являются законченными предложениями и в таковом нуждаются (Малова);
- Пословицам, в отличие от фразеологических единиц, не присуща семантическая неделимость. Живая синтаксическая связь между компонентами всегда налицо, общее их значение мотивировано и обычно выводимо из значения компонентов (Фелицина).
Принимая во внимание все эти аргументы, нельзя не признать справедливость контраргументов, выдвигаемых А.В. Куниным, который считает, что с точки зрения современной лингвистики они не являются релевантными, и «при столкновении с фактами живого языка, разлетаются как карточный домик».
Узкому пониманию объема фразеологии противопоставляется его широкое понимание, число сторонников которого непрерывно растет. Можно считать установленным тот факт, что фразеологизм – это понятие, включающее не только устойчивые сочетания слов, но и устойчивые высказывания – предложения – а значит, и пословицы.
Широкое понимание фразеологии зародилось благодаря тому, что основными критериями фразеологических единиц стали признаваться воспроизводимость и устойчивость. Этой точки зрения придерживаются В.В. Виноградов, В.Л. Архангельский, А.В. Кунин, И.И. Чернышева, И.М. Деева, Н.М. Шанский, А.Д. Райхштейн, В.Н. Телия, М.М. Копыленко, А.Н. Лисе и другие лингвисты. Так, Н.М. Шанский считает, что «основным свойством фразеологического оборота, коренным образом отграничивающего его от свободного сочетания слов, является воспроизводимость». Поскольку пословицы – это устойчивые соединения слов, которые не создаются в процессе речи, а воспроизводятся коммуникантами из памяти как целые готовые единицы, то, их следует относить к области фразеологии.
К числу особенностей пословиц, которые позволяют их включать во фразеологический фонд языка, можно отнести: во-первых, постоянство лексического состава; во-вторых, наличие прямого и переносного плана содержания; в-третьих, ослабленность лексического значения компонентов; в-четвертых, воспроизведение в речи в виде готовых клише. Иными словами, это устойчивость, воспроизводимость и идиоматичность.
Следует отметить, что появление монографий проф. А.В. Кунина «Английская фразеология» и «Фразеология современного английского языка» еще более способствовали утверждению этой точки зрения. В настоящее время ее придерживается большинство современных исследователей фразеологии. Однако часть авторов (Лазарева, Архангельский, Мидер) все же ставит под сомнение возможность отнесения к фразеологии всех пословиц без исключения и выделяет так называемый «частотный корпус пословиц» или «паремиологический минимум». При этом к фразеологии, по их мнению, следует относить только те пословицы, которые обладают высокой частотностью в различных сферах коммуникации (по терминологии В.Л. Архангельского, «общеупотребительные» пословицы). Недостаток этой теории состоит в том, что разные авторы по-разному подходят к отбору частотных пословиц, что приводит к субъективности и расхождению в результатах.
В.Л. Архангельский указывает, что любая пословица всегда может получить активное употребление в речевом стандарте, иными словами, стать частотной. Во многом это происходит и благодаря средствам массовой информации, которые вводят ее в оборот. Отсюда следует, что корпус частотных пословиц очень подвижен. Те паремии, которые редко употреблялись 50-60 лет назад, в современных условиях могут получить новую интерпретацию и стать высокочастотными. И, наоборот, пословицы, которые еще 20 лет назад были употребительными как в письменной, так и в устной речи, в современных условиях могут выйти из употребления как устаревшие. а. Каждые несколько лет в него придется вносить изменения.
Демографический метод в исследовании был проведено американским социологом Вильямом Албигом [Albig 1931], который был одним из первых ученых, разбиравших частоту употребления пословиц.
Исследование проходило следующим образом: 68 студентам университета было предложено за 30 минут написать список всех пословиц, которые они могли вспомнить за это время. Информантами было указано около 1443 пословиц, в среднем 21.2 пословицы на одного студента. 442 пословицы были употреблены не более одного раза. Самой популярной пословицей оказалась A stitch in time saves nine. Ее указали 47 из 68 студентов. Кроме этого было выделено еще 13 пословиц, признанных наиболее употребительными: (47) A stitch in time saves nine. (40) A rolling stone gathers no moss. (39) A bird in the hand is worth two in the bush. (37) Early to bed, early to rise, makes a man healthy, wealthy and wise. (30) Never put off till tomorrow what you can do today. (27) Haste makes waste. (26) An apple a day keeps the doctor away. (23) All that glitters is not gold. (23) Do unto others as you would have them do unto you. (21) Laugh and the world laughs with you. (21) Birds of a feather flock together. (20) Make hay while the sun shines.
Другой американский социолог Read Bain [Bain 1939] получил такой же результат, задействовав в два раза большее количество студентов.
Потребовалось 30 лет, чтобы в 1968 году русский фольклорист и паремиолог Исидор Левин экспериментально доказал несостоятельность экспериментов, проведенных Албигом и Бейном. Он выявил прямую зависимость результатов исследования от возраста, социального положения, национального характера, образования и менталитета информантов. В опросах И.Левина пожилые люди и сельские жители часто указывали в качестве частотных пословицы, сильно отличающиеся от тех, которые указываются городскими жителями и студентами.
1.3 Лингвокультурологический подход к определению пословицы
Фольклористский и лингвистический подходы к изучению пословиц синтезируются в лингвокультурологии. В основу многочисленных работ, в которых пословица рассматривается с аксиологической точки зрения (С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, О.Г. Почепцов, О. А. Дмитриева, В.М. Огольцов, А.Г. Назарян и др.), положена гипотеза о том, что в основе различных культур лежат системы ценностных ориентации, которые находят свое отражение в пословицах и других фразеологических единицах, а их лингвистический анализ дает возможность объективно установить некоторые ценностные приоритеты сравниваемых культур. В рамках этих исследований пословица определяется как лингвокультурный текст, который в концентрированном виде выражает сведения о культуре того или иного народа, характеризует важные моменты истории, традиции, нравы и обычаи людей, говорящих на соответствующем языке (И.Р. Гальперин, А.В. Кунин, Ю.А. Сорокин, А.Е. Супрун).
По мнению исследователей, пословицы как лингвокультурные тексты состоят из культурно-маркированных единиц и вызывают в сознании носителей языка определенную совокупность сведений, которая, с одной стороны, определяет их логическую конструкцию, а с другой -обусловливает границы употребления данного выражения, его стилистику, связь с определенными жизненными ситуациями, явлениями истории и культуры народа (Дмитриева, Арутюнова, Карасик ). Совокупность этих сведений и составляет культурно-исторический фон пословиц.
Культурно-языковые характеристики пословиц отражают специфику восприятия мира и могут быть измерены в межъязыковом сопоставлении при помощи культурных концептов. Интегративное понимание концепта предложено С.Х. Ляпиным и поддержано многими учеными (В.И. Карасик, Н.А. Красавский, О.А. Дмитриева и др.). Концепт ими рассматривается как многомерное, культурно-значимое социопсихическое образование в коллективном сознании, опредмеченное в той или иной языковой форме. Собственно лингвистическое исследование и кросс-культурное сопоставление основных характеристик пословиц осуществляется в виде наблюдения и эксперимента (сплошная выборка фразеологических единиц, а также текстов из словарей, сборников пословиц, текстов художественной литературы, газет и т.д., с одной стороны, и интервьюирование носителей языка, разработка анкет, включающих различные оценочные суждения, связанные с определенными предметными областями, – с другой).
2.4 Когнитивный статус пословиц
Когнитивный подход к пословицам позволяет рассматривать их в качестве представителей абстрактных структур сознания. По мнению Г. Палмера, пословицы представляют собой разновидность культурных постулатов, которые по своему когнитивному статусу аналогичны пропозициональным моделям (пропозициям-схемам), структурирующим знания о мире. Г. Палмер определяет постулаты следующим образом: Postulate is … a verbal predication with relatively abstract cultural imagery at its semantic pole. В своей работе «Towards a Theory of Cultural Linguistics» он указывает, что люди пользуются постулатами так же, как математики манипулируют формальными символами. Постулаты представляют собой высший уровень абстракции, который простирается от образов непосредственного опыта до абстрактных представлений математики и формальной логики. Г. Палмер соотносит постулаты с религиозными догмами и фольклорной философией, находящими свое отражение в афоризмах, сентенциях, максимах и пословицах. Данные языковые единицы фиксируют наблюдения, опыт и знания ряда поколений, объективируют основные акцентируемые признаки концептов и, тем самым, отражают специфику познавательной деятельности носителей языка и позволяют проследить особенности ассоциативного механизма, который лежит в основе восприятия мира.
По мнению исследователей, специфику категоризации реальной действительности пословицами можно выявить путем описания взаимодействия языковой и когнитивной деятельности в процессе вторичной номинации концепта по основным моделям категоризации (пропозициональным, схематическим, метафорическим и метонимическим). Данная специфика, по мнению О.В. Магировской, проявляется в выборе лингвистических средств, используемых в языковых единицах для вербализации концепта, в специфике создания образа для вторичной номинации концепта и степени имплицитности актуализируемого концептуального смысла [Магировская 2001].
Анализ пословиц английского языка по параметру принадлежности данных языковых единиц к одной из четырех основных моделей категоризации подтверждает, что большая часть культурно-исторических знаний о мире организована в рамках пропозициональных моделей. Образность единиц данной модели категоризации достигается посредством наложения двух картин мира. Первая картина мира представляет собой буквально воспринимаемый образ реальной действительности и соотносится с эксплицитным смыслом, имеющим в данных языковых единицах конкретное лексико-грамматическое выражение. Вторая картина мира представляет собой оригинальный взгляд на реальную действительность в результате образного переосмысления первой картины мира как опоры в изначальном отображении определенной ситуации реального мира.
Пословицы, основанные на пропозициональных схемах, характеризуются наибольшим разнообразием лингвистических средств и приемов, используемых для актуализации признака, положенного в основу концепта. На фонетическом уровне для пословиц данной модели характерны рифма (An apple aday keeps the doctor away) и чередование корневой гласной в едином фонетическом контексте (Every bullet has its billet). На лексическом уровне данным единицам присущи повтор (Fast bind, fast find), использование антонимических пар (Better go to heaven in rags than to hell in embroidery). На уровне синтаксиса значимым представляется существование пословиц-императивов (Cut your coat according to your cloth) (Дж. Лакофф, O.B. Магировская).
В пословицах данного типа глаголы не столько акцентируют действие, протекающее во времени, сколько служат связующим звеном двух сущностей. Пропозиции же как раз и характеризуются тем, что вычленяют реально существующие взаимоотношения и взаимодействия различных сущностей на основе жизненного опыта, исходя из присущих данным сущностям свойств (Большой Энциклопедический Словарь. Языкознание, 1998).
Особенностью схематических моделей категоризации является их способность вычленять элементы реальной действительности по тем показателям, которые обладают свойством быть представленными схематически. Для пословиц данный тип концептуализации не характерен. Объяснение этому заключается в том, что пословицы всегда непосредственно проникают в суть концепта, актуализируя наиболее важные для носителей языка его признаковые стороны. Признаки формы, размера и внешнего устройства вербализуемого концепта, как правило, не входят в разряд концептуально существенных, что, в свою очередь, и определяет факт отсутствия необходимости их актуализации.
Концептуализация действительности по метафорическим моделям основывается на перекатегоризации языковых единиц, сутью которой является взаимодействие двух когнитивных сфер в результате концептуализации одной категории через другую (Н.Н. Болдырев). Возможность наложения двух концептуальных сфер позволяет метафоре объединить данные сферы в единое мыслительное пространство как общую концептуальную систему определенной языковой общности и, таким образом, обеспечивает большую устойчивость мыслительных представлений о репрезентируемом концепте в человеческом сознании и придает метафоре сильный образный и объяснительный потенциал (Friends are thieves of time; Brevity is the soul of wit; Caution is the parent of safety).
Большинство метафор пословичного фонда языка, в силу их частого употребления в речи представителями данной лингвокультурной общности с течением времени лексикализуются, становясь привычными для носителей языка и закрепляясь в языке в качестве одного из смыслов слова. Согласно традиционной теории метафоры их относят к классу «мертвых метафор». Когнитивный же подход предполагает, что любая метафора, в том числе и лексикализованная, активна в концептуальном плане, так как содержит характеристики отдельных категорий и включает в себя их роль в структуре целой когнитивной модели. Более того, большое количество пословиц, основанных на метафоре, служит подтверждением одного из положений когнитивной лингвистики о том, что концептуальная система человека, и, следовательно, языковая семантика, носит метафорический характер.
Пословицы, основанные на метонимических пропозициях, характеризуются тем, что в основе репрезентации описываемой ситуации лежит взаимодействие или сопоставление двух сущностей, связанных в реальности: (Clean hand wants no washing (= a person whose hands are clean), Good clothes open all doors (she who is well-dressed)). В результате сопоставления становится возможным выявление реальных отношений между данными сущностями, что приводит к пониманию основного признака, положенного в основу вторичной номинации концепта.
Таким образом, когнитивный подход к пословицам позволяет рассматривать их, с одной стороны, как специфические способы языковой репрезентации осмысления (познания) мира и, с другой стороны, как единицы вторичной номинации, осуществляющие образную когнитивную обработку определенных знаний в результате своеобразного преломления реальной действительности в сознании представителей лингвокультурной общности.
Отграничение пословиц от других устойчивых фраз представляет собой отдельную проблему. Для этого возьмем за основу дифференциальные признаки пословиц, а именно: народность, краткость, образность, устойчивость, клишированность, ритмическая организованность, многозначность, дидактичность, общность на уровне ценностных доминант в различных языковых системах. Вместе с тем, пословица имеет определенную этнокультурную окрашенность в конкретной языковой культуре.
Основные положения, характеризующие лингвистический статус пословиц:
- пословица всегда имеет форму предложения;
- пословица всегда представляет собой синтаксически и композиционно завершенное произведение, то есть самостоятельное произведение; будучи фразеологическими единицами, они обладают цельнопредикативной структурой;
- пословица не имеет пространственно-временных, конкретно-личностных и других сходных отношений, конкретизирующих ее в речевом окружении.